Форум

Данная статья основана на материалах из книги Б.А. Рыбакова "Язычество древних славян", а также на нескольких статьях других исследователей славянской культуры.

МАКОШЬ – главная, самая древняя и самая значительная славянская богиня, родоначальница всех славянских богов. Даже сегодня она не изучена исследователями в полной мере. Уже в верхнем палеолите встречаются человекоподобные изображения этого божества – так называемые «палеолитические Венеры» (например, головка из местечка Дольни Вестоницы в Моравии, ЛИКЪ МАГУЖИ). Не редки также изображения в виде животных, часто это облик Медведицы. Камни, воплощающие богиню, могут нести отпечаток когтистых медвежьих лап. Ее именем названо центральное созвездие карты звездного неба — Малая Магужь (Малая Медведица).
На сегодняшний день Макошь, чаще всего, считается женщиной, хотя некоторыми исследователями предложен вариант, что это божество мужского рода. Упоминания этой богини встречаются во многих источниках, но они очень отрывочны и кратки.
1) Так, Макошь упоминается автором «Повести временных лет» (начало XII в.) в составе пантеона кн. Владимира. Вот известный текст 980 г.:

цитата:

«И нача къняжити Володимер в Кыеве един. И постави кумиры на хълме въне двора теремьнаго: Перуна древяна, а главу его сьребряну, а ус злат, и Хърса, и Дажьбога, и Стрибога, и Съмарьгла, и Мокошь»

Здесь Макошь поставлена в самом конце перечня, сразу после священной собаки Симаргла.
2) Имя ее входит почти во все поучения против язычества XI – XIV вв., где можно увидеть определенную систему в перечнях языческих богов. Макошь иногда примыкает к списку летописных богов (Перун, Хоре и др.), но чаще ее имя соседствует с вилами-русалками и собакой Симарглом. Можно предположить, что такое соседство имен в текстах вполне осмысленно. Так Симаргл был связан с семенами и всходами, а русалки – с дождем и росой. Это дает повод, считать Макошь богиней урожая, всходов, богатства, всего, что связано с плодородием.
В слове Златоуста обличаются те, кто «начаша жрети… Витам и Мокоши, упирем и берегыням». Вилы — это русалки, души умерших женщин; берегини, вероятно, то же самое; упыри, несомненно, покойники. Очень возможно, что и Мокошь, упоминаемая среди названий умерших, также дух умершего, скорее обитавшего в воде, чем на суше». То есть имя Макошь опять этимологизируется от слова «мокрый» и сближается с русалками.
Большой интерес представляет контекст, в котором находится Макошь в «Слове об идолах» Григория Богослова:

цитата:

«... тем же богам требу кладуть и творять и словеньскый язык:
вилам и Мокошьи диве, Перуну, Хърсу...»

К сожалению, нельзя однозначно решить вопрос о том, как понимать соседство двух слов: «Мокошьи диве». Это может быть как перечисление разных богинь – Макоши и Дивы, так и определением – Макошь-дива, т.е. Макошь-богиня.
Далее в этом источнике упоминается Геката и рядом с ней – вторично Макошь: жертвенной кровью «мажють Екатию богыню, сию же деву творять, и Мокошь чтуть...».
Если в первом случае Макошь стоит в общем перечне славянских божеств, то здесь повторное нарочитое упоминание Макоши выглядит как пояснение греческой Гекаты-Екатии. Образ Гекаты в античном мире сложно развился от богини, повелевавшей всей Вселенной, до покровительницы человеческого благосостояния и дарующей удачу в делах. В конце концов Геката стала восприниматься как мрачная богиня заклинаний и гаданий, связанная с миром мертвых. Какую ее ипостась имел в виду Григорий Богослов, сказать трудно. Он был начитанным и образованным писателем, хорошо знакомым с античной литературой, и для обличения, наиболее вероятно, бичевал кровавый культ Гекаты и представлений о ней, когда она рисовалась людям окруженной «страшными и мрачными призраками», душами умерших и своими псами.
Также некоторые поучения упрекают русских людей в том, что они слепо верят в различные предсказания и гадания, гороскопы и толкования снов. «Слове об идолах» эти суеверия перечисляются в таком порядке: «халдейская астрономия и родопочитание (иже есть мартолой) и фрачскыя сны и чяры и усряче и къшь...».
В более позднем «Слове от св. Евангелия» упоминаются и астрология, и «еллинские кощуны», и вера «в стрячю, и в кошъ, и в сновидения». Троицкий же список данного «Слова» содержит любопытный вариант: «... и в Мокошъ и в сносудец...». Не исключено, что в этом случае перед нами ошибка или описка – вместо слова «кошь» поставлено «Мокошь», но сама возможность подобной ошибки уже интересна.
Окружающий текст требует разбора, так как уже в XVI – XVII вв. переписчикам не все было понятно, и они «усрЯчу» толковали как встречу с кем-либо, а «къшь» путали с чохом. Как, например, H.М. Гальковский пишет о вере «во встречу, в чох», а Hидерле признается в невозможности для него дать перевод таких слов, как «устряця» и «сносудец».
Итак. «Халдейская астрология» не требует пояснений. «Родопочитапие» уже нуждается в правильном переводе. Это слово ни в коем случае нельзя переводить как «почитание бога Рода», так как Род вместе с рожаницами помещен в источнике в другом месте, а в контексте с астрологией и разгадыванием снов никогда не упоминается. Средневековые книжники не позже XV в. так уточнили понятие «родопочитание», пояснив: «родопочитание, иже есть мартолой». А мартолой определяется как астрологический гороскоп: «мартолой, рекше Остролог», в котором речь идет о судьбе человека в зависимости от обстоятельств его рождения.
«Сносудец» – сонник, по которому разгадывают вещее значение снов.
«УсрЯча» (позднее превратилась в «устряцю» – встречу) не представляет серьезной загадки. В старых памятниках это «срешта» или «сърАща» – слово, не имеющее связи с встречей, а обозначающее ворожбу, гадание, предопределение. Запрещалось «сряща смотрити от птиць», т.е. поступать в зависимости от того, которая из двух птиц первая подаст голос; предварительно нужно было загадать определенную птицу.

цитата:

«Веруем в волхвы, а ворожу... веруем в поткы... коли где хощемь пойти – которая переди пограет, то станем послушающе, правая или левая ли? Аще ны поиграеть по нашей мысле, то мы к собе глаголем: добро ны потка си, добро ны кажеть...»

, взято из «Слово Кирилла о злых духах».
Русской средневековой «сряще» соответствует сербская «среhа», широко представленная в фольклоре. Среча – красивая девушка-пряха, прядущая нить человеческой судьбы. Она помогает людям в сельскохозяйственных делах: «среhном и петлови jаjца носе» («у удачливого и петухи несутся»); помогает и в удалых забавах: «ако бог да cрehа jуначуа». Противоположностью срече является «несреhа» – седая старуха с мутным взором. Hесреча – тоже пряха, но прядет она слишком тонкую, легко обрывающуюся нить («несреhа танко преде»). В этих югославянских фольклорных образах нетрудно угадать близкую аналогию богиням судьбы, прядущим нити жизни.
Возвратимся к упоминанию «кош» и - «Мокошь». Которое из этих слов соответствует общему духу сочинения и какое является опиской? H.М. Гальковский для определения древнерусского слова «кош» почему-то пишет: «...непонятное кошь мы считаем за чох». Переводные памятники XI – XIII вв., привлеченные И.И. Срезневским, определяют, что «къшь» означает «жребий»; «къшение» или «кошение» – процесс жеребьевки; «кошитися» – метать жребий; «прокъшити» – победить в жеребьевке. Эта группа слов хорошо увязывается с гаданиями и испытания судьбы, известными по поучениям против язычества. В некотором смысле слово «кош» – жребий, означало не что иное, как «мой воз снопов», «моя корзина зерна» – одним словом, «мое добро», «мое благо».
Таким образом, интересна несомненная близость слов, обозначающих жребий и имя богини. Учитывая глубокую индоевропейскую древность слова Ма (мать), можно представить себе «Ма-кошь» как наименование «Матери счастливого жребия», богини удачи, судьбы, «мать хорошего урожая», «мать счастья».

Также известны этнографические записи XIX в. на русском Севере о вере в Макошь (Мокошь, Макешь, Мокуша, Макуша). За пределами восточных славян о Макоши достоверных данных нет. Если не считать описания H.М. Гальковского, что

цитата:

«чехи почитали Мокошь божеством дождя и сырости, и к нему прибегали с молитвами и жертвоприношениями во время большой засухи»

Hо, к сожалению, автор привел это интересное свидетельство без ссылки на его источник. В свою очередь, Л. Hидерле указал присутствие признаков Макоши в Польше, объясняя это влиянием Руси, добавив, что «нигде более она не известна».
О том как именно пишешься имя богини Макоши среди историков тоже идет много споров. Часто в источниках встречается слово «Мокошь», что связывают с глаголом «мокнуть» или же с финским племенным названием «мокша», такое предположение есть у Аничкова Е.В., хотя у самой мордвы-мокши такого божества не существует вообще. Заметим, что и в письменных источниках, и в этнографических записях встречаются оба варианта: Мокошь и Макошь. Составитель Пискаревского летописца дает сразу обе формы: «... Макош или Мокош», как отметил Гальковский H.М. в книге «Борьба христианства против язычества». В.И. Даль приводит такую пословицу «Бог не Макеш – чем-нибудь да потешит». Ссылаясь на него можно употребить акающую форму - Макошь, хотя она и не господствует в источниках.
В XIV – XVI вв. в позднейших копиях древних поучений Макошь продолжает упоминаться, но культ ее уже сильно снижен. Этнографические данные, собранные на русском Севере, рисуют нам Макошь невидимой пряхой, вмешивающейся в женские работы, тайком стригущей овец, запрещающей прядение в праздничные дни. В так называемых исповедальных «худых номоканунцах» XVI в. среди запретов разных видов гадания есть и такой вопрос:
«не ходила ли еси к Мокуши?».
В Олонецких краях в XIX в. о Макоши сообщали следующее:
"Овца, как не стригут шерсть, то иногда и вытрет; и говорят: Мокуша остригла овец. Иное: спят – веретено урчит. Говорят – Мокуша пряла. Выходя из дома она (Макошь) иногда подойдет, а о брус-от, о полати-то веретеном-то и щелкнет».
Теперь уже Макошь, она же Пятница, наблюдает за прядущими женщинами:
«Мокуша великим постом обходит дома и беспокоит прядущих женщин. Если пряхи дремлют, а веретено их вертится, то говорят, что за них пряла Мокуша».
За нарушение запрета она может истыкать виновную кудельной спицей или даже превратить ее в лягушку.
Культ Пятницы, не имеющий ничего общего с христианской легендой о св. Параскеве, представлен очень широко и рельефно. Существовало множество пятничных часовен, много икон и идолов. Исследователи давно угадывали языческие корни Пятницы и сопоставляли ее с Макошью. Так Пятница почти полностью заслонила собой архаичную Макошь, от культа которой уцелело лишь несколько поверий.
В народных верованиях Пятница предстает перед нами не только как богиня-пряха, но и как подательница благ, покровительница плодородия:
«Заменив древнюю языческую богиню св. Пятницею и богородицею, парод приписал им влияние на плодородие и браки. Пятницу молят о плодородии с особыми обрядами».
Параскева Пятница, как и Макошь со своими русалками, была связана с водой; она покровительствует святым целебным источникам и колодцам; известны «пятницкие родники».
В.И. Чичеров, собравший в своем интересном и полном исследовании о зимнем календарном цикле много данных о культе Пятницы, пишет: «Самый комплекс изображений Параскевы включает понятие священной земной влаги. Больше того: вода земли и Параскева тождественны – об этом свидетельствуют легенды об иконах Параскевы Пятницы, неведомо как и почему являвшихся в источниках и водоемах». Это наблюдение Чичерова объясняет нам постоянное соседство в текстах Макоши с русалками, непосредственно связанными со «священной влагой земли».
Но культ Пятницы шире: «Наши предки молились св. Параскеве о всяком благополучии и счастье домашнем. По общему древнерусскому верованию св. Параскева признаваема была покровительницей полей и скота».
В день св. Параскевы (28 октября) «приносили в церковь для освящения разного рода плоды, которые хранились в домах как священные предметы». Эта запись середины XIX в. вполне объясняет рог изобилия (в античном искусстве обычно наполненный плодами) в руке Макоши на Збручском идоле. Пятнице иногда посвящали первый сжатый сноп. Спецификой Пятницы были лен и пряжа. День 28 октября (церковная дата св. Параскевы) был днем Пятницы Льняницы, когда «простолюдины носят в церковь отрепанную первину льна». Обработка льна и прядение кудели и шерсти особенно роднят в русском фольклоре Пятницу и Макошь; обе они чрезвычайно внимательны к этим женским делам. Но сводить культ богини только к этой сфере нельзя.
Культ Параскевы Пятницы развился довольно рано и, по всей вероятности, уже с XII – XIII вв. начал вытеснять культ Макоши. Пятница считалась, кроме всего указанного выше, и покровительницей торговли. В Новгороде Великом церковь Пятницы на Торгу была построена в 1207 г. На рубеже XII и XIII вв. церковь Пятницы на Торгу была создана в Чернигове. В Москве в торговом Охотном ряду существовала церковь Пятницы. Количество примеров можно значительно умножить. Торговым, базарным днем на Руси с незапамятных времен была пятница.
Полного тождества между Макошью и теми богинями, с которыми прямо или косвенно можно ее сопоставлять, нет, но у нее много черт, роднящих ее и с Гекатой, и с Фрейей, и с Афродитой. Все говорит за то, что Макошь, задолго до того, как она стала лишь покровительницей женских работ, была очень важной богиней праславянского пантеона, что и отмечено скульптором Збручского идола.

Некоторые источники, использованные Б.А. Рыбаковым в своей книге:
Niederle L. Slоvаnske Stаrоzitnоsti
Аничков Е. В. Язычество и древняя Русь
Гальковский H.М. Борьба христианства против язычества
Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка.
Кулишиh Ш., Петровиh П. Ж., Пантелиh H. Српска митолошки речник
Максимов С. В. Нечистая, неведомая, крестная сила
Памятники древнерусской церковноучительной литературы
«Слово об идолах» Софийский список
Смирнов С. «Бабы богомерзкие»: Сб. в честь В. О. Ключевского
Срезневский И. И. Материалы для словаря древнерусского языка.
Токарев С. А. Религиозные верования восточнославянских народов XIX – начала XX в.